ФНС прокомментировала законодательные новеллы, связанные с привлечением к субсидиарной ответственности в рамках дел о банкротствеПо мнению экспертов, письмо ведомства, хотя и не является нормативным актом, все же будет полезно практикующим юристам, так как позволяет разобраться в новых правилах привлечения к субсидиарной ответственности.
Федеральная налоговая служба направила в территориальные налоговые органы письмо, в котором указала, на какие особенности применения Закона о несостоятельности, с учетом последних внесенных в него поправок, следует обратить внимание во внутриорганизационной деятельности налоговых органов, направленной на защиту интересов России как участника дел о банкротстве и иных дел, связанных с взысканием убытков.
В частности, в письме прокомментирована процедура совершенствования определения контролирующего должника лица и особенностей его статуса и участия в деле: презумпции выгоды для его определения, основания введения презумпции, понятие выгоды и способы ее получения. Перечислены основания для привлечения к субсидиарной ответственности и опровержимые презумпции доказывания основания привлечения к такой ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов. Кроме того, описывается порядок изменения размера субсидиарной ответственности судом: возможность уменьшения ее размера и ограничение такой возможности. Особо отмечается положение о привлечении номинального руководителя, согласно которому об этом свидетельствует отсутствие исполнения судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности.
Внимание уделено вопросам злоупотребления при привлечении к ответственности. В документе говорится, что на практике нередко отмечаются случаи подачи заведомо безрезультативных заявлений арбитражных управляющих о привлечении к субсидиарной ответственности. Предполагается, что это может свидетельствовать о том, что арбитражный управляющий предпринимает действия для скорейшего получения судебного акта о виновности номинального лица, в том числе для того, чтобы исключить привлечение к ответственности бенефициара. Есть и другое предположение: арбитражный управляющий может быть безразличен к привлечению к ответственности ввиду отсутствия материальной заинтересованности. В связи с этим законодатель предусмотрел стимулирующую часть вознаграждения арбитражных управляющих: они получают право на вознаграждение в размере до 30% от денежных средств, поступивших в результате исполнения.
В документе прописаны стандарты доказывания статуса контролирующего должника лица (КДЛ), так как изменениями в Закон о банкротстве понижен стандарт доказывания его статуса для целей принятия заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. «Для того чтобы суд не оставил заявление о привлечении к субсидиарной ответственности без движения, оно должно содержать сведения, позволяющие с минимально необходимой степенью достоверности сделать обоснованные предположения о том, что ответчик, указанный в заявлении, является или являлся КДЛ», – подчеркивается в письме ФНС. Здесь же добавлено замечание: поскольку эта норма не снижает стандарт доказывания статуса КДЛ в целом, то в дальнейшем необходимо представить исчерпывающие доказательства этого статуса.
Партнер юридической фирмы «Тиллинг Петерс» Екатерина Болдинова, комментируя письмо, указала, что в нем дан детальный обзор новелл Закона о банкротстве. По ее мнению, практикующим юристам стоит обратить особое внимание на комментарии налогового органа по вопросам субсидиарной ответственности и вопросам определения контролирующих должностных лиц, поскольку подход, описанный в письме, вероятнее всего, будет использоваться в актах налоговых органов, выносимых по результатам проверок.
Кроме того, эксперт рекомендует обратить внимание и на терминологию, которую использует ФНС: «реальный антиущерб» (доходы, которые лицо, воспользовавшись нарушением права, получило или должно будет получить, обретение чужого имущества) и «удержанная выгода» (полученные доходы, которые это лицо не получило бы при обычных условиях гражданского оборота, то есть без нарушения прав). «Думаю, в ближайшее время мы увидим их в актах выездных и камеральных налоговых проверок», – предположила Екатерина Болдинова.
Старший юрист корпоративной и арбитражной практики Александра Улезко добавила, что письмо ФНС не является нормативным правовым актом и обязательно лишь для организации внутренней работы налоговых органов. Однако эксперт согласилась, что оно содержит важные комментарии, которые могут быть восприняты судебной практикой.
Так, ФНС предлагает для определения существенности вреда, причиненного должнику в результате совершения подозрительных сделок и сделок с предпочтением, применять по аналогии нормы о крупных сделках федеральных законов «Об акционерных обществах» и «Об обществах с ограниченной ответственностью» и принимать размер вреда, эквивалентный 20–25% общей балансовой стоимости имущества должника.
По мнению Александры Улезко, такая идея не лишена смысла, однако не всегда может быть использована на практике: «В некоторых случаях рыночная стоимость отчужденного по сделке актива может не достигать 25% балансовой стоимости имущества должника по причине неверного ведения бухгалтерского учета. В этом случае будет применяться уже иное основание субсидиарной ответственности для лиц, допустивших искажение сведений в документации должника».
Эксперт также считает заслуживающим внимания описание в документе способов получения выгоды контролирующими должника лицами.
«В целом документ полезен практикующим юристам в качестве дополнительного аналитического материала о новых правилах привлечения к субсидиарной ответственности»
– заключила Александра Улезко.
