Большинство экспертов считают, что в случае, если такая практика станет обыденной, это приведет к прекращению возбуждения уголовных дел по неочевидным преступлениям. Но есть и мнение, что при доработке механизма личной ответственности он может стать действенным сдерживающим фактором от вынесения незаконных процессуальных решений по уголовным делам.20 апреля 2017 г. Управление Федерального казначейства по г. Москве направило руководителю московского Главного следственного управления СК РФ запрос (имеется в распоряжении «АГ») о предоставлении сведений о нескольких сотрудниках Перовского межрайонного следственного отдела в целях «реализации права на регрессный иск». Поводом для обращения стало постановление Перовского районного суда Москвы, частично удовлетворившего заявление Владимира Ж. о реабилитации в порядке ст. 135 УПК РФ, которым с Министерства финансов РФ в его пользу было взыскано чуть более 837 тыс. рублей.
Как следует из постановления, в 2012 г. следственным отделом ОМВД России по району Косино-Ухтомский было возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 159 в отношении неустановленного круга лиц. В конце февраля 2014 г. и.о. заместителя руководителя Перовского межрайонного следственного отдела в рамках этого дела квалифицировал действия Владимира Ж. по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, и в тот же день ему было предъявлено обвинение. Уже в июне последовал обвинительный приговор, вынесенный Перовским районным судом Москвы, по которому Владимир Ж. был осужден на пять лет лишения свободы со штрафом в размере 500 тыс. рублей и взят под стражу в зале суда.
Однако в сентябре определением Московского городского суда уголовное дело в отношении Владимира Ж. было прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ – за отсутствием состава преступления. После этого он в порядке ст. 135 УПК РФ обратился в суд с заявлением о возмещении имущественного вреда, причиненного ему незаконным привлечением к уголовной ответственности и применением в качестве меры пресечения заключения под стражу, в размере 851,4 тыс. рублей. Как было сказано выше, суд удовлетворил требования частично – в размере 837,2 тыс. рублей.
Управление Федерального казначейства по Москве в этой связи считает, что действия должностного лица Перовского межрайонного следственного отдела СУ по ВАО ГСУ СК РФ по Москве явились основанием для взыскания убытков за счет государственной казны. А согласно п. 3.1 ст. 1081 ГК РФ Российская Федерация в случае возмещения вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами и незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1069 и 1070 ГК РФ), имеет право регресса к лицу, в связи с незаконными действиями или бездействием которого было произведено возмещение.
Эксперты в целом негативно восприняли данную ситуацию, указав на ряд опасных моментов введения практики предъявления требований в порядке регресса к следователю, в связи с действиями которого произведено возмещение имущественного вреда реабилитированному.
Адвокат АП г. Москвы Александр Панокин напомнил, что при принятии решений следователь оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств. А суд, рассматривая и разрешая дело, руководствуясь принципом свободы оценки доказательств, может прийти к иным выводам, чем следователь, что не означает незаконность действий последнего.
«Сложность состоит в отсутствии процедуры установления незаконности действий следователя и оценки вклада руководителя следственного органа и прокурора в принятие итоговых решений по делу. Однозначно такой процедурой не является служебная проверка, проведенная в следственном органе. Иначе это приведет к возрастанию зависимости следователя от руководства»
– пояснил эксперт.
По его мнению, в случае если такие регрессные иски станут обычной судебной практикой, следователи просто не станут возбуждать уголовные дела по неочевидным преступлениям, опасаясь прекращения дела или вынесения оправдательного приговора.
Адвокат, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА им. О.Е. Кутафина Анна Паничева согласилась с выводами коллеги, уточнив, что речь может идти, например, об отказе следователей возбуждать дела по заявлениям об изнасиловании или неинсценированных взятках, потому что доказательства могут быть оценены как недостаточные для вывода о виновности. При этом, по ее слоВам, подобные случаи уже имеют место.
Анна Паничева обратила внимание на то, что в связи с данной ситуацией возникают вопросы о том, всегда ли следует связывать вынесение оправдательных решений только с ошибками органов расследования и прокуратуры и всегда ли обоснованны претензии к следователям, дознавателям и прокурорам, если их решения были отменены?
«Суд, судебное разбирательство – это сложная и непредсказуемая система. Оценка деятельности всех должностных лиц, собиравших доказательства по делу, утверждавших и поддерживавших обвинение, постановлявших приговор по фиксированному показателю, например по вступившему в законную силу приговору, определению или постановлению, вряд ли правильна. Тем более сомнительна и вредна идея обращения материальных взысканий на этих лиц за выполнение ими своих профессиональных обязанностей»
– считает она.
«Только действия следователя, признанные преступлением в установленном законом порядке вступившим в законную силу приговором суда, могут служить основанием для предъявления к нему такого иска»
– добавил Александр Панокин.
Вместе с тем, по мнению партнера АБ «Забейда, Касаткин, Саушкин и партнеры» Дениса Саушкина, личная ответственность правоприменителя может стать фактором, способным повысить законность и обоснованность принимаемых решений и устранить чувство безнаказанности, укоренившееся в российских правоохранительных органах.
Однако эксперт заметил, что в настоящее время следствие построено таким образом, что личная ответственность следователя распыляется: за ним надзирает прокурор, а внутри следствия имеется «многоступенчатая система заместителей руководителей», предпочитающих принимать коллегиальные решения. Кроме того, существует множество инспекторов службы процессуального контроля, призванных следить за законностью принимаемых решений.
В этой связи, по слоВам эксперта, в ст. 1070 ГК РФ указано, что возмещение осуществляется независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. При этом правом регресса органы Казначейства России могут воспользоваться лишь в случае причинения вреда незаконными действиями (бездействием), что на практике, без нового уголовного дела, возбужденного уже в отношении должностного лица, доказать будет практически невозможно.
«В том виде, в каком процедура заявления регрессного иска к государственным органам существует в Российской Федерации, она положительного результата не принесет. В настоящее время отсутствует какая бы то ни было практика признания следователя обязанным компенсировать в рамках регрессного иска ущерб, причиненный принятием незаконного решения. Однако если данный механизм доработать, то он окажется реально действующим сдерживающим фактором от вынесения незаконных процессуальных решений по уголовным делам»
– считает эксперт.
Адвокат Анатолий Кузнецов указал, что существующий механизм взыскания имущественного вреда вследствие реабилитации гражданина в порядке ст. 135 УПК РФ именно с Минфина России позволяет не нарушать границ полномочий, предоставленных следственному органу, по самостоятельному направлению хода расследования, вынесению процессуальных решений.
«В разъяснениях Постановления Пленума ВС РФ от 29 ноября 2011 г. № 17 “О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве” не предусмотрена возможность предъявления ответчиком по иску о реабилитации в лице Министерства финансов РФ регрессного иска к должностным лицам следственного органа, в результате действий которых гражданину, незаконно привлеченному к уголовной ответственности, был причинен имущественный и моральный вред»
– отметил эксперт.
Кроме того, он обратил внимание на то, что законность обвинения обеспечивает надзорный орган. Так, до вынесения обвинительного приговора судом первой инстанции в отношении Владимира Ж. уголовное дело было изучено органами прокуратуры, и никаких нарушений федерального законодательства выявлено не было. Все решения следователя были признаны законными и обоснованными, поскольку материалы уголовного дела были направлены в суд первой инстанции с утвержденным обвинительным заключением.
Тот факт, что судом апелляционной инстанции уголовное дело было прекращено, не означает, что фактическими причинителями вреда являются только лишь следователь и его руководитель. С таким же успехом Управление Федерального казначейства по г. Москве может обратиться с иском и к надзирающему прокурору, и к судье суда первой инстанции, добавил он.
